Удивительно, как легко некоторые заявляют о своём доверии и недоверии. Некоторые на словах доверяют тому, кому и рубль в долг не дадут на самом деле. А другие уверяют в недоверии людям и системам проверенно надёжным. Секрет странного перетекания доверия в недоверие и обратно объяснила психолог, руководитель Брянского областного психологического центра Ольга Пирогова.
Лучше всего феномен доверия и недоверие разобрать на свежем показательном примере – дистанционном электронном голосовании, ДЭГ. Удобная система, которой вовсю пользуются в Москве, пришла в регионы. Результаты её использования не удивляют, выборы заканчиваются с теми же цифрами, что давали социологические исследования перед ними. И вдруг раздаются единичные, но весьма истерические голоса: «Не верим!»
Давайте разберёмся, что это за странное недоверие и откуда оно берётся.
Прежде всего, недоверие – это не отсутствие доверия. Доверие и недоверие – разные сущности. Доверие – это ожидание блага. Недоверие – осознание уязвимости, риска, ожидание ущерба. Высокое доверие означает ожидание значительного блага, низкое – невысокие ожидания. Высокое недоверие – страх многое потерять. Низкое недоверие – невыраженные опасения.
При этом, доверие нельзя путать с расчетом, который строится на объективной информации и контроле.
Таким образом, место для доверия и недоверия возникает при неопределённости, отсутствии контроля и ожидании либо блага, либо ущерба.
С доверием ДЭГ всё понятно – электронные системы давно вошли в нашу жизнь, многие уже и забыли, как пользоваться засаленными купюрами при расчётах – проще оплатить картой или со смартфона. Ожидаемая польза тоже полностью оправдывается – можно проголосовать, сэкономив время: не нужно идти на избирательный участок.
Людям, глубоко политизированным, которые пристально следят за процессом голосования, ДЭГ нравится ещё больше – блокчейн позволяет избежать ошибок и манипуляций с голосами и их подсчётом.
Откуда же берётся высокое, судя по тональности критиков, недоверие? Что опасаются потерять недоверчивые? Свой голос? Ту самую ценность, которую половина, как минимум, населения просто не реализовывает? Допустим. Но эти же граждане с той же степенью экспрессивности выражают недоверие и старой, «бумажной» процедуре. То есть, с их точки зрения, как бы ни были устроены выборы, они всё равно плохи.
Получается, что эти люди выражают недоверие всей избирательной и, соответственно, политической системе. Но при этом, почему-то стараются в неё встроиться любым способом.
Политологам и социологам это может показаться странным, но для психологов такое поведение читается как открытая книга. И на личном уровне, и на уровне сообществ заявление о недоверии – инструмент манипуляции.
В семьях, где нет открытых, добрых отношений, женщина частенько прибегает к игре в недоверие. Растерянный недоверием мужчина старается исправить ситуацию, «заслужить доверие». Манипуляторша отметает все добрые намерения, все способы, кроме материальных, и получает то, ради чего и произносилось это «не верю я тебе»: колечко, шубку, айфон.
В коллективе ложным недоверием иногда пользуется менеджмент, вынуждая подчинённых работать сверх меры – они так пытаются заслужить доверие, но никогда не заслужат его. В социуме показное недоверие работает так же – позволяет требовать себе то, что не полагается.
Присмотритесь к тем, кто высказывает недоверие к ДЭГ, это очень интересные персонажи, в чистоту намерений которых сложно поверить: и миллиардеры из коммунистов, и разного рода «активисты», источник доходов которых непрозрачен. Обычные политические аутсайдеры, не имеющие ни внятной программы, ни харизмы, ни последователей, тоже присоединяются к этому хору.
Все они хотят хоть тушкой, хоть чучелом влезть во власть и, как говорил наш Президент «поураганить». Или, хотя бы, прорваться к кормушке.
Итак, доверие и недоверие – это не две крайности, это разные явления, они могут наблюдаться даже совместно. Но важно отличать истинное недоверие от ложного. Второе выделяется яркостью, громкостью, эмоциональностью. Если кто-то громогласно и публично заявляет о недоверии, нужно насторожиться – не иначе, он задумал недоброе.
